— Что в слюне?!
— Я не… — сдавил чуть сильнее, и девка перешла на хрип.
— Сначала чай, а когда я отказался — поцелуй. Что в слюне? — хватку ослабил лишь на мгновенье для ответа.
— В помаде.
— Что в ней?
— Феромоны.
— Какие еще феромоны?
— Ты делаешь мне больно.
— Заслужила.
— Нам нужна была твоя реакция.
— И как, понравилась?
— Более чем. Отпусти.
— С чего это?
— Камера. — Девушка указала в угол, на тумбочку и я заметил черную бусину объектива на дамской сумочке. — У тебя не так много времени, пока успокаивать не начали.
— Шею тебе сломать я успею.
— Да не надо ее ломать, идиот!
Дверь открылась, и на пороге вместо ожидаемой охраны оказался саларец. Впрочем, охрана тоже присутствовала, но уже за спиной бобра.
— Дейштвительно, не штоит, молодой человек.
— Э-э-э? — Честно, ничего умнее выдавить не смог. Похоже заработал когнитивный диссонанс.
— Ага, — ответил бобер. — Можете отпуштить девушку.
— Да она мне не мешает.
— Хоть хватку ошлабьте, задушите ведь.
— Это можно. — Блондинка жадно начала хватать воздух, стремительно теряя красноту от прилившей в лицо крови. — А еще можно было бы услышать объяснения.
— Тогда пожвольте предштавитьшя, Жупиш Фолей, глава отделения ЦРУ системы Маркаб.
— Да ладно! — Что за бред, он же не человек!
— Думаете, почему на эту должношть нажначили меня?
— Примерно в этом ключе.
— А мне легче жертвовать человечешкими жижнями.
— И вы так просто об этом говорите?
— Отпуштите мою помощницу, Эм. Поговорим. Мальчики, принешите чаю и печенья.
Я еще некоторое время поколебался, больше для виду, потому, как говорить придется, и только от меня зависит, в каком образе. Саларец пока приличия соблюдает. В общем, девушку я отпустил, чем она сию же минуту воспользовалась, выскочив из комнаты, как пробка из шампанского.
Саларец лаконичным жестом пригласил меня сесть.
— Можете одетьшя ешли это доштавляет вам неудобштва.
— А электроды?
— Молли, помоги миштеру Эму ш електродами.
Блондинка насторожено заглянула в комнату и медленно начала приближаться, пока я срывал доступные мне датчики. Спину я ей подставил не без опаски, но сумел не вздрогнуть при первом прикосновении, а дальше пошло легче.
— Таперь, дорогуша, рашкажи Эму нашу чашть истории.
— Почему не вы? — спросил я, натягивая рубашку.
— Ражве моя речь ваш не раждражает? Речевой аппарат шаларчев прекрашно пришпошоблен к торговле, но не к шерьежным ражговорам.
— Ладно, — разрешил я под звон выставляемых боевиком чашек. Непривычное зрелище, учитывая, что чашечки в лапах этого громилы выглядели игрушечными.
— Что вам известно о Трое?
— Посол форфитов. — Думаю вспоминать античный город сейчас не время.
— Не совсем. Он скорее наш коллега, нежели дипломат.
— Намечается заварушка с фортфитами?
— Они нашекомые! — фыркнул бобер прихлебывая чай. Я решил последовать его примеру и взялся за чашку. С жидкостью во рту у меня будет меньше желания открывать рот.
— Совершенно верно, — подтвердила Молли. — Наши социологи долго сходили с ума по этому поводу, а уж теорий настрочили… Пока один из них не нашел сопоставил детские ужастики из Салара со способностями фортфитов к модификации тела.
— Жнатный прокол вышел, — довольно поддакнул бобер.
— Сторонников агрессивной поведенческой модели насекомых хватало, так, что его идеи упали на благодатную почву и последующие исследования были хорошо профинансированы. В связи с этим были пересмотрены системы защиты Салара и проведены генетические иследования.
Нашлись следы штучного вмешательства. Причем обратимого в течении поколения-двух. — Не прекращая говорить, девушка полезла в сумочку за планшетом. — Например таз был расширен раза в полтора, увеличены передние зубы, изменено положение ключиц и так далее. Вот как выглядит модель саларца без изменений и с ними. — Молли передала планшет мне. Там рядом с мелким и потешным розовошерстым зверьком на меня смотрела довольно таки опасная физически-развитая особь инопланетного происхождения. Сходство с бобром по прежднему присутствовало, но этот крепыш был гораздо ближе к человеку, да и антрацитово-черная кожа лишь изредка была прикрыта таким же черным пухом.
Наверное, от меня ждали хоть како-то реплики, но я предпочел дождаться продолжения.
— Саларцы довольно быстро поняли, что мы их раскусили и предоставили нам архивные данние времен до заселения Салара.
— Да, — подтвердил бобер, — Шалар нам не родная планета.
— Саларцы бежали из родной системы от захватчиков.
— Фортфиты?
— Именно. В нашем реестре Окани — числится родной системой фортфитов и третьей метрополией Объединенных колоний. Эта пустынная планета с суровым климатом — прародина саларцев. Но она не всегда была такой. Вот. — Блондинка несколько раз мазнула пальцем по экрану и вновь передала мне планшет.
— И для кого готовили сей пропагандистский материал? — ничем другим увиденное на экране назвать не можно было. Прям реклама стирального порошка в стиле до и после. Вот картинки местами поменяны. До была голубая, как земля планета, а после стала цвета загаженного детского белья. Картины цветущих джунглей, густых лесов и зеркальных озер подавались вместе с изображением непонятных, поросших сиреневым мхом пустошей, сплошных кустарников и болотных водоемов. — Терраформация как она есть. Боюсь, наши ландшафты выглядят для насекомых столь же отталкивающе.